Здравствуйте, меня зовут Смирнова Алевтина. Проживающая по адресу Москва… С 2001 года нахожусь в официальном браке с Зарецким Константином. В 2012 году я забеременела двойней и готовилась стать матерью. Беременность наступила в Таиланде и протекала без осложнений, но в августе месяце того же года мне пришлось прилететь в Россию со своей мамой инвалидом первой группы на некоторое время. Врачи мне разрешили лететь. В ноябре 2012 года, на 33 неделе беременности, я пошла к врачам медицинского центра Гиппократ, для консультации по поводу своего отлета обратно в Таиланд, но врач после осмотра рекомендовал срочно ехать на сохранение в Перенатальный Медицинский Центр (ПМЦ) главного акушера гинеколога города Москвы - М.Курцеру. Мы с мужем поехали в ПМЦ. Никаких договорных отношений с этим центром ранее у нас не было. По дороге нам пришлось вызвать скорую помощь, поскольку у меня отошли воды. Непосредственно в ПМЦ меня доставили на карете скорой помощи. Врачи ПМЦ осмотрев приняли решение родов. Я родила двух недоношенных мальчиков: Саша – 1330 грамм и Марк – 790 грамм. Меня выписали на 6 день. Дети остались в ПМЦ. На 3 день жизни, моему сыну Марку поставили диагноз НЭК (некротический энтерколит), но не перевели в профильное отделение для лечения, а оставили в ПМЦ. Спустя 21 день 01.12.12 Марка перевели из ПМЦ в детскую городскую клиническую больницу N13 им. Филатова, где ему была проведена операция, но после операции 03.12.12 Марк умер. Мы обратились к владельцу клиники ПМЦ (где у меня принимали роды) где потребовали предоставить нам всю историю болезни моих детей и все документы по поставленным диагнозам и проведённым процедурам и действиям. Такие документы нам до сих пор не предоставили. 06.12.12 владелец ПМЦ – Марк Куцер, в разговоре с моим мужем предложил 1 000 000 рублей в качестве компенсации, но мой муж отказался от денег до момента выяснения всех обстоятельств смерти нашего ребёнка и попросил разобраться в сложившейся ситуации (разговор записан и я могу предоставить аудиозапись). Спустя 2 недели М. Курцер лично мне предложил 1 000 000 рублей от которых я также как и муж отказалась, сказав что про деньги рано говорить – нужно выяснить почему умер мой ребёнок. Я предложила сначала – установить истину. С января месяца 2013 года мы не однократно писали во все инстанции и просили возбудить уголовное Дело в отношении гибели ребенка. Везде нам отказывали в возбуждении уголовного дела, ссылаясь в постановлении на то – что в смерти ребёнка никто не виноват и она была естественной. 19 марта 2013 года Следственный Комитет РФ возбудил уголовное дело по ст. 109 ч.2 в отношении гибели ребенка. Уголовное дело №812023. Расследование ведёт Следователь СК РФ по особо важным делам главного следственного управления Следственного комитета РФ по городу Москве, полковник юстиции Сапуненко А.Б. Предьявлены обвинения нескольким врачам ПМЦ. В феврале 2013 года на телефон моего мужа поступил звонок от следователя УВД ЮЗАО г.Москвы и меня вызвали для дачи показаний. Марк Курцер написал на меня с мужем заявление по ст 163 ч. 3 что мы с мужем вымогали с него 1 000 000 рублей. К следователю УВД ЮЗАО по г.Москве я приехала без адвоката и отказалась что либо говорить и подписывать. Фамилию следователя я не запомнила. Меня отпустили. Более меня не вызывали. Как выяснилось позже 13 марта 2013 года в ЮЗАО было возбуждено уг дело N 718810 во 2 отделе следственной части СУ УВД по ЮЗАО ГУ МВД России по г.Москве в отношении меня – Смирновой А.С. и моего мужа Зарецкого К.Л. по ст.163 ч.3 УК РФ. О том что в отношении нас возбуждено уголовное дело мы с мужем узнали недавно, все это время нам лишь звонили вызывали, ничего не обьясняли, никаких обвинений не предъявляли, без протокола угрожали и требовали отстать от Марка Куцера. Мы понимали что друзья и знакомые Марка Куцера, используя свои полномочия работников полиции пытаются запугать нас по его просьбе. Жалоб мы не писали и воспринимали всё как попытки виновного в гибели нашего ребёнка свалить с себя ответственность, нам было противно и неприятно всё это, мы очень рассчитывали что Следственный Комитет РФ во всём разберётся. Мы даже не догадывались с чем нам придётся столкнуться и сегодня очень сожалеем что не обратились в органы по факту оказания на нас давления со стороны сотрудников полиции ЮЗАО по г.Москве. Мы даже не представляли возможности этого ужасного человека – Марка Куцера. В апреле 2013 года моего мужа задержали сотрудники ЮЗАО и отвезли в участок для дачи показаний, т.к. он был без адвоката ничего говорить и подписывать не стал, а взял повестку на следующий вызов к следователю, куда он пришел со своим адвокатом Полевым М.В. и взял статью 51, он не хотел давать никаких объяснений – ему было трудно поверить что его могут в чём то подозревать. Никаких постановлений о возбуждении уголовного дела ему выдано не было и не выдано до сих пор. Следователь ограничился формальной беседой и ничего не сообщил о том, что в отношении мужа возбуждено уголовное дело. Сейчас мы понимаем что наш адвокат имел все возможности получить необходимые документы и информировать нас, но почему он этого не сделал и держал нас в неведении я незнаю. После этого со стороны ЮЗАО по г.Москве никаких действий в отношении вызовов на допросы нас не было, якобы делались какие то экспертизы с которыми не нас не адвокатов не ознакомили до сих пор. Это мы тоже узнали недавно. Я знаю, что Марк Курцер входит в общественный совет при МВД, и возможно благодаря своим связям, друзьям и знакомым у него получилось убедить нечестных сотрудников Полиции сфальсифицировать и возбудить уголовное дело против нас. У Марка Курцера очень обширные связи в различных органах и инстанциях и для него не составляет проблем изменить медицинские документы и договориться с экспертами и различными комиссиями. Одни мы с мужем, не имея таких возможностей оказались плохими, «вымогателями». Я точно знаю что ни я, ни мой муж не угрожали Марку Курцеру и не вымогали с него денег, мы требовали разобраться и установить истину, а в случае виновности в гибели нашего ребёнка возместить нам причинённый вред – о размере которого пока рано говорить. В феврале 2014 года я, мой муж Зарецкий К.Л. И наш живой сын Саша, решили улететь в Таиланд для лечения ребенка. В целом мы очень устали и наше состояние очень подавленное. Мы потеряли ребёнка и нас оклеветали, нас таскали сотрудники Полиции и ничего толком не объясняли, нам угрожали, мы оббивали пороги инстанций и нигде не могли найти правду. Мы сообщили об этому следователю СК РФ Сапуненко А.Б., и сказали что когда уголовное дело по обвинению врачей – работников клиники Марка Курцера, будет передано в Суд, мы вернёмся. Также мы очень боялись, что друзья Марка Курцера сфабрикуют против нас уголовные или административные дела. У нас есть ребёнок который чудом выжил и нам нужно им заниматься. Спустя 8 месяцев жизни в Тайланде моего мужа арестовали, ссылаясь на запрос из Интерпола. То чего мы боялись произошло – в отношении нас сфабриковано дело и мы в Розыске. Я в ужасе. Мой муж ждал экстрадиции в тюрьме в Банкоке около двух недель, а я не знаю чего мне ожидать. Я одна с ребёнком на руках и не могу уехать в Россию – точнее не могу бросить тут мужа. Мы даже не представляли возможности и степень влияния Марка Курцера. Мы просим спасти нас от произвола, от этого «СПРУТА». Неужели так можно – погубить ребёнка у себя в клинике по недосмотру своих же работников, а потом преследовать его родителей чтоб «Заткнулись». Мы в один момент из потерпевших стали виновными и нас обвиняют в том, что мы якобы скрываемся, при том что мы постоянно созваниваемся со следователем из СК РФ Сапуненко А.Б. Мне известно что в сентябре 2014 года в СК РФ были предъявлены обвинения врачам ПМЦ в отношении гибели ребенка, а ране в судебно-медицинской экспертизе которую назначили в СК РФ при повторном вскрытии тела было обнаружено что пропали все органы. Курцер всеми не законными методами пытается скрыть улики которые могут доказать вину врачей его клиники и людей желающих наказать законным способом виновных лиц. Мой погибший ребенок – названный в честь Марка Курцера – до сих пор не похоронен уже почти два года. У него пропали почти все органы ! 30 октября 2014 года моего мужа экстрадировали в Россию. Я боюсь ехать в Россию понимая что могу оказаться рядом со своим мужем в СИЗО, а мой единственный выживший сын Саша останется один без родителей. Алевтина Смирнова
23.04.15
